|
Страница 9 из 9 Наталья Ивановна положила сморщенную сухую руку поверх струн и, будто никакого романса не было, никакой печальной торжественности и красоты, сказала, словно продолжала прерванный на полуслове разговор: — С ними, дева, сердца жалеть нельзя.— И перевела взгляд на дочь, будто бы говоря все это не мне, а ей.— Или их пожалей, или сердце. Выбирай.— Она помолчала, потом тоскливо выдохнула:— Тебя не хватает, а ты люби, все равно люби. Мартынова опять повернулась ко мне, прищурилась, точно изучала. И взгляд у нее был довольно-таки недоверчивый, как тогда у Яковлевны в столовой. Словно хотела повторить: не такие, как ты, а матери им нужны, рожалые да бывалые. Я вздохнула. Вздохнула и старуха враз со мной. И засмеялась дребезжащим, старушечьим смехом. Никогда это во мне не умрет: маленькая сухонькая старушка, удлиненное, точно с иконы, лицо, сивые волосы разглажены посередке на пробор, глазки спрятались глубоко в темные глазницы, большое кресло с гнутой спинкой для нее просторно, и старушка утопает в нем. — Люби,— повторила она из глубины кресла,— люби, если можешь. Растворись в них. А не можешь — уйди. Она отвернула взгляд, словно не верила, что я смогу. Опять вздохнула: — Мало кто может.
<< В начало < Предыдущая 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Следующая > В конец >>
|
